На прошлой неделе в гостях у ведущих программы "Звездный вторник" на телеканале НТВ+ Спорт Олега Ушакова и Евгении Хохольковой была 14-кратная чемпионка мира по лыжным гонкам, пятикратная обладательница Кубка мира, трехкратная олимпийская чемпионка Елена Вяльбе. Представляем вашему вниманию полную текстовую версию программы.
Елена Вяльбе:
Знаете, даже не столько празднование своей даты (а я не особо скрываю свой день рождения – мне на днях исполнилось 40 лет). Просто это была моя очередная гонка – она в 18-ый раз проходила и запомнилась тем, что в самую плохую погоду, которая могла быть в Магадане в эти дни, на самом деле, шел сильный снег, была метель, и нам пришлось изменить соревнования – перенести их на один день. Однако было очень много участвующих. Самое главное, что было более 500 детей. Ради этого я и провожу эти соревнования все эти годы.
Олег Ушаков:
К празднованию гонки мы вернемся чуть позже, а сейчас по традиции в начале программы мы всегда смотрим досье нашего гостя.
"Досье":
Заслуженный мастер спорта СССР и России Елена Вяльбе долгие годы радовала болельщиков на самых крупных стартах планеты. Недаром ее называют «королевой лыжни», ведь результата, кроме первого места, от Елены не ждали.
14-кратная чемпионка мира и 5-кратная обладательница Кубка мира три раза побеждала в главном для любого спортсмена соревновании – Олимпийских играх. Елена родилась в Магадане 20 апреля 1968 года и с самого раннего детства с интересом наблюдала за лыжниками, которые тренировались на трассе, проходившей рядом с ее домом. Сама она встала на лыжи, как только начала ходить, а в 8 лет приступила к серьезным тренировкам, причем против родительской воли. Мать Галина Григорьевна не видела в дочери спортсменку, и чтобы получить разрешение на тренировку Елене приходилось сначала выполнить всю работу по дому и сделать домашнее задание, что порой сделать было не так просто, ведь шариковая ручка замерзала от холода. Убедить строгую маму удалось победами, которые пришли достаточно быстро. А в 14 лет, когда Елене присвоили звание мастера спорта, ее будущее было определено. Полная самоотдача и преданность делу стали залогом успеха. Среди многих других побед особняком стоит зимняя Олимпиада 1998 года в Нагано, когда в эстафетной гонке 4 по 5 км наша команда выиграла золотые медали. На протяжении первого и второго этапов борьба шла между российскими и норвежскими лыжницами, а на третьем рубеже эстафету взяла Вяльбе, с разрывом в одну секунду от Эллин Нильсен. Она обошла соперницу и стремительно покатила вперед. Борьба за золото была решена. Елена финишировала, передав эстафету Ларисе Лазутиной с отрывом от соперницы в 23 секунды. Так блестяще она закончила свою 20-летнюю спортивную карьеру.
Елена, давайте вернемся к празднованию вашей даты. Расскажите, кто поздравлял, и чьи поздравления для вас особенно дороги.
Елена Вяльбе:
Конечно же, поздравляли из Подмосковья мои самые близкие друзья, руководители, у кого я сейчас работаю, - это губернатор Московской области. И, конечно, в родном городе. Я не могу забыть свою родину – на самом деле, мой самый любимый город – это Магадан. Мне было очень приятно, что не то, что пришли в ресторан, отметили, выпили, а это было на самом деле на самом высоком уровне, и мне вручили награду за заслуги перед городом. В этом году моим именем назвали детскую спортивную школу, в которой я как спортсменка родилась и выросла. И так совпало, что и я, и детская спортивная школа родились в один и тот же год. В общем, мы еще молоды, нам по 40 лет. Конечно, мне это очень приятно. И в этом году много ветеранов-спортсменов приезжали на эту гонку, и мы все принимали участие вместе с детьми в эстафете. Надеюсь, и у детей, и у горожан остались тоже самые хорошие впечатления.
Олег Ушаков:
У вас столько наград – и государственных, и званий. Что для вас важнее – чтобы школу назвали вашим именем или все-таки медали и ордена?
Елена Вяльбе:
Я к этим наградам отношусь достаточно спокойно и как-то их никогда не выделяю. Что касается школы моего имени, это обязывает, конечно же. Я и так никогда не забывала и школу, и край родной. Сейчас с каждым разом я буду чувствовать, что я должна чем-то помочь – может быть, не всегда материально, но по крайне мере, морально точно.
Евгения Хохолькова:
А вы каждый свой день рождения едете на родину или это так случилось в этот раз? И вообще чуть-чуть отдохнуть удалось или это была больше работа?
Елена Вяльбе:
Каждый день рождения, конечно, не всегда получается, но когда я ушла из спорта, практически все дни рождения я отмечаю в Магадане. Что касается, устала я или нет, знаете, такой короткий срок. Мы приехали в Магадан, и у меня было всего 5 дней. Конечно, какие-то организационные моменты, есть друзья, есть одноклассники, есть еще родные, с которыми хочется со всеми увидеться, пообщаться. Не так, чтобы были все вместе, когда ты не можешь внимание уделить. В общем, за эти 4 дня я, может быть, часа 4 спала. Я так думаю, что сейчас отойду.
Евгения Хохолькова:
Тем более, нам особо приятно, что вы пришли к нам.
Олег Ушаков:
В досье говорилось о том, что вы в детстве смотрели на лыжников, которые пробегали рядом с вашим домом. На одном из Интернет сайтов я прочитал, что они ехали по вашему огороду. Это правда?
Елена Вяльбе:
Да, правда. Они не просто катались у нас с мамой на огороде – они просто каждый год осенью ломали забор, который у нас там был, плохенький. Я таким образом познакомилась с тренером. Я стала на него ругаться. Нам на самом деле надоело восстанавливать забор, и там я и познакомилась с тренером. Он смог меня как-то завлечь. Он на самом деле завлек меня не лыжами. Просто я пошла в лыжную секцию, потому что там была лыжная мазь, которую мы тогда жевали. Это сейчас жевательная резинка в магазинах продается, а тогда все было по-другому.
Олег Ушаков:
А что растет на огороде в Магадане?
Елена Вяльбе:
Арбузы, конечно, не растут, но мы с мамой сажали картошку, у нас была редиска, петрушка, морковка – как у всех нормальных людей. Просто, наверное, у нас такие сорта.
Олег Ушаков:
Мать очень долго не хотела, чтобы вы начали заниматься спортом, но потом, когда стало ясно, что это ваша жизнь, что это ваше будущее, она оказывала на вас какое-то влияние? Если да, то в какой мере?
Елена Вяльбе:
Конечно! Я всего лишь овен, а она – телец. Мои маленькие рожки по сравнению с ее – это ничто. Я всегда ей подчинялась, борьба всегда происходила. Так у всех, наверное – у мамы и у дочки. У меня сейчас дочка маленькая, но я чувствую, что это совсем другое, нежели мой сын, который уже взрослый. Мне кажется, моя мама до тех пор, пока я не ушла из спорта, всегда душой хотела, чтобы я чем-то другим занималась. Хотя, конечно, она в конце концов с этим смирилась, и когда я была уже взрослой спортсменкой, помогла мне. В первую очередь, она воспитывала моего сына, которого я родила в 19 лет. Она сидела с ним, кормила с соски, с ложки. Наверное, это самая большая помощь, которая могла быть мне. Это не няня, не посторонний человек, а самый близкий. В любом случае, я так думаю, ей хотелось бы, чтобы я чем-то другим занималась.
Евгения Хохолькова:
Как вы думаете, с чем это связано? Это просто какое-то внутреннее материнской желание?
Елена Вяльбе:
В детстве я достаточно часто болела – это была ее первая «отмазка», почему мне не нужно ходить на лыжную секцию. Второе – конечно, же, в первых классах я была отличницей, а потом появились «четверки». Понятно, что мне хотелось на лыжах, а нужно там дома убраться, воды привезти, дров наколоть – мы же в своем доме. У меня обязанности были для взрослого человека. Так или иначе, у меня мама работала на такой работе, что иногда если бы я этого не сделала, я ночью бы замерзла. К сожалению, а может быть, к счастью, это нужно было делать, потому что это тоже ведь закаливает.
Олег Ушаков:
Скажите, а правда, что ручка замерзала?
Елена Вяльбе:
Да, правда. Мы даже с мамой носили от знакомых тараканов, чтобы посмотреть, сколько они будут жить. Максимум они проживали несколько часов, и на нашей печке, которая была у нас на кухне, они просто утром были уже дохлые. Они замерзали. Такой умывальник (такой, с пимпочкой) - если в нем оставалась на ночь вода, то она утром была замерзшая. Это нормально. Многие в Магадане так жили.
Олег Ушаков:
В одном из ваших интервью вы говорили о том, этот характер он заложен человеку природой Богом с рождения. А вот суровые реалии способны как-то повлиять, развить какие-то качества? Или все-таки то, что есть в человеке, то так и останется?
Елена Вяльбе:
Конечно, боженька в большей степени дает и родительские гены дают, но так или иначе, если человек привык с детства (я прошу прощения за грубость), что ему попу подтирают до 20 лет, то в жизни он будет очень неприспособленным. А когда в жизни так случилось, что это нужно делать, это просто необходимо делать, то тебя это тоже закаливает. Не каждая женщина и сейчас может дрова рубить. Когда я была маленькой девчонкой, иногда это нужно было просто делать. Так сложились обстоятельства, больше никого не было – только я и мама. Мама работала, и она работала на такой работе (на складе – пароход остановился, и ей нужно было его разгружать), и я ее неделю вообще могла не видеть. Чтобы с ней увидеться, я ездила к ней на работу. Думаю, это тоже меня закалило.
Олег Ушаков:
Топор у вас был удобный? Колун или маленький?
Елена Вяльбе:
Я колун увидела, когда встала уже взрослым человеком. У нас был обыкновенный топор, но я справлялась. Наверное, даже не дрова наколоть было самое сложное. Преодолеть, что ты ночуешь дома один – это тоже непросто. Я помню, что у меня во всех комнатах был включен свет, у нас были кошки, собаки. Они обязательно были все в доме. Я даже большую взрослую овчарку приводила первое время домой, потому что я боялась.
Евгения Хохолькова:
Резюмируя тему того, как вы пришли в спорт, самого детства, вам самой как кажется, все-таки было вам предначертано, вне зависимости, даже если бы не ломали забор эти лыжники, все равно бы вы пришли в спорт?
Елена Вяльбе:
Мне кажется, что да. У меня такой характер, что я не смогла бы заниматься музыкой. Или какой-нибудь рок, потому что я достаточно взрывной человек, импульсивный. Мне кажется, что как это начертано судьбой, мне кажется, я шла именно по этой начертанной линии.
Олег Ушаков:
А где видела вас мать? У нее были конкретные предложения?
Елена Вяльбе:
Когда я была маленькой, я занималась музыкой, просила купить ее пианино, я хотела петь. Но не довелось. Мы всю жизнь живем вместе, но так и не довелось понять, чего бы хотела она. Наверное, теперь уже ничего, потому что теперь она поняла, что именно это и нужно было мне. И она не смогла бы уже… наверное, если только пристегнуть наручниками к двери. Я убегала, она меня наказывала. Я вылезала через форточку, а потом это все обнаруживалось, что там куртка была порвана или еще что-нибудь.
Елена Вяльбе:
Это были эмоции. Мы все 10 км шли вместе, и я на самом деле никогда не могла резко финишировать. Раньше нас этому особо и не учили – это редкость была. Это сейчас специальные тренировки для этого, потому что есть спринт – 200 метров последние во всю мощь пройти. Тогда это еще не развивалось. Я думала, что я ей проиграю. Обычно это так и происходило – если мы бы встретились с ней на 200 метрах, я бы ей проиграла. Не знаю, может быть, Богу было угодно, чтобы я выиграла у нее 5 см.
Евгения Хохолькова:
Елена, ваше имя внесено в книгу рекордов Гиннеса, как лучшей лыжницы XX столетия. Как с этим живется?
Елена Вяльбе:
Также, как и всем остальным. Я такой же абсолютно человек как вы. Свои регалии я никак не афиширую. Иногда спрашивают журналисты, как вы хотели бы, чтобы вас представили. Я говорю, что как вы считаете нужным, так и представляйте – просто Елена Вяльбе. Кто меня знает – тот знает, а кто нет, ему уже тяжело рассказывать про то, что я когда-то занималась лыжным спортом.
Елена Вяльбе:
Меня сегодня поздравляла моя любимая Федерация лыжных гонок, и президент Федерации, и вице-президент Олимпийского комитета Геннадий Петрович Алешин, вручали мне дипломы, цветы. Был такой легкий фуршет, и я сказала, что я уже многие годы думаю, что я далека от лыж, что я вообще не подойду больше к лыжам. Но меня как-то тянет. Наверное, в моей жизни это хороший этап, потому что я не так много была в большом спорте, но в спорте была 20 лет. И это все-таки в какой-то мере семья, хоть и спортивная, и есть люди, которыми я дорожу. Я рада, то встретила их в своей жизни, я их ценю и хотела бы какие-то время находится рядом с ними.
Олег Ушаков:
Елена Вяльбе в 5 лет начала заниматься лыжным спортом, и первым тренером был Виктор Ткаченко. Давайте поговорим о ваших тренерах. Кто из них оказал больше влияния?
Елена Вяльбе:
Я тогда уточню. В 5 лет я сама каталась, а в лыжную школу пошла, когда мне было 8 или 9 лет. Самым первым тренером был Геннадий Филиппович Попков. Наверное, это единственный тренер, с кем мне не очень повезло. Он к детям относился не очень хорошо, а я очень хотела заниматься лыжами. Я стремилась пойти на тренировку, но были такие нюансы, когда он очень сильно оскорблял, обижал, физически в том числе. Но меня увидел Ткаченко, про которого вы только что сказали, - это крестный отец моего сына. Я росла без отца и, наверное, он для меня как отец. В 11 лет он взял меня в сборную команду Магаданской области, хотя по возрасту было нельзя. Не знаю, какое волевое решение он принял, но он меня с 11 лет возил. Мы с ним в принципе дошли до взрослой сборной команды, потому что он не отдал меня в юниорскую, когда хотели бы тренеры, и мы как-то вместе тренировались. Мы вместе с ним росли: он рос как тренер, я росла как спортсменка, и я считаю, что с Виктором Максимовичем мне очень сильно повезло. В сборной команде я была у Александра Алексеевича Грушина. Я считаю, что в этом виде спорта это один из самых великих тренеров Советского Союза и России. Можно о нем много говорить. Он неадекватный человек, как тренер, потому что своих молодых спортсменов он не вырастил, но в сборной он может поспорить с великим Виктором Александровичем Ивановым. Я думаю, что мне с тренерским составом очень повезло.
Олег Ушаков:
Возвращаясь к вашему первому тренеру, о котором вы сказали, Ткаченко ведь был и требовательным тренером?
Елена Вяльбе:
Максимыч был очень требовательным. Он гонял по полной программе, но он от Бога педагог, и он смог совместить: то он педагог, он как отец – он к каждому так относился. Ко взрослым как-то по-другому - там другие шутки-прибаутки, к детям еще как-то по-другому. С ним хотелось тренироваться, мне было интересно, я хотела, чтобы если у меня нет результата, то меня никто не обругает, не оскорбит. Он находил такие слова, что даже и плакать-то не хотелось. Ты понимал, что да, бывают неудачи, нужно их преодолевать. Просто нужно найти причину этих неудач и тренироваться дальше.
Евгения Хохолькова:
Елена, а вы можете вспомнить свою первую победу, какие-то эмоции с ней связанные?
Елена Вяльбе:
В детстве я какая-то глупая была, все время куда-то не туда убегала. Были такие моменты, когда я вместо километра бегала три. Я не смотрела на какие-то флажки. Первая победа запоминающаяся – это когда я выполнила норматив мастер спорта. Сейчас легче выполнить, раньше какие-то другие нормативы были. В советское время носили значок мастера спорта, и люди этим гордились. Мне кажется, что если бы я сейчас сказала, что я мастер спорта, надо мной бы просто посмеялись. Кстати, это очень плохо.
Олег Ушаков:
Сложно с вами не согласиться. Вы производите впечатление очень прямого человека, то есть вы никогда не стеснялись и говорили то, что думаете. Вам не мешала эта прямота и отсутствие гибкости? Я имею в виду и спорт, и уже потом уже тренерская деятельность?
Елена Вяльбе:
Я пришла, наверное, в самый неподходящий момент, потому что после 1988 года, после Калгари, мне кажется, там только ленивый не был олимпийским чемпионом. Меня это нисколько не смущало, и я абсолютно нормально вжилась в коллектив. Может быть, летом на первых 2-3 сборах были какие-то конфликты потому что всегда они есть, когда приходят молодые. Зрелым спортсменам, конечно, не хочется, чтобы их на тренировке обгоняли. Но меня никто не бил ни кроссовками, ни кедами. Так, пару раз перекинулись нецензурными словами. Но закончилось все это очень быстро. Зимой таких вопросов уже вообще не было. Я даже, как сейчас помню, первый этап Кубка мира, когда я уже была в команде, я была лучшей из наших – третьей - это было во Франции. Наверное, после этого вообще все закончилось. Я стала такой же старушкой, как и они, и никогда потом не говорили, что я молодая, перспективная. Хотя мы пришли с Татьяной Бондаревой (мы с ней одного года), и про нее еще года три потом говорили, что она молодая, перспективная. Хотя природа ей дала в чем-то и больше, чем мне, но, может, она этим не так распорядилась. В спорте надо быть не только талантливым, но где-то и дерзким.
Телезритель:
Лена, я ваш большой поклонник. В свое время очень внимательно следил за тем, как вы выступали. Я сам в прошлом был спортсмен – занимался велосипедным спортом. А вы могли бы велосипедную подготовку, технику использовать в лыжных гонках? Насколько я помню, было очень много массовых стартов, когда можно было друг на друга поработать.
Елена Вяльбе:
Когда я была в Федерации, в последние годы – в Турине и перед этим, я иногда задумывалась над этим. Вот немцы как-то могут работать на одного человека, но почему-то у русских это невозможно. Если это невозможно сейчас, то раньше тем более – по одной простой причине: мы были настолько сильны, что я даже не могла представить, что могу поработать на Лазутину или на Егорову, и они точно также на меня. Нас называли «овчарками», и мы не обижались, потому что мы выходили на старт и работали на себя. Иногда, может быть, мы и проигрывали (я помню, ЧМ 1991 года, 30 км – мы реально проиграли Бельмондо золотую медаль, потому что не могли между собой разобраться). К сожалению, мы были такие, и сейчас очень сложно, чтобы лыжники работали на кого-то. Каждый хочет сам на себя работать. Для нас этот вид спорта слишком индивидуальный. Честно говоря, я бы не хотела, чтобы мы применяли такую тактику. Ведь спортивная жизнь тоже очень коротка. Просто в велосипеде там немного другое. Там команда может быть одним человеком, и в лыжах это немножко другое. Я бы никогда не работала бы ни на одну из соперниц, и они точно также. Представляете, мы 12 тысяч километров в год сделали для того, чтобы кому-то потом уступить эту медаль. Для меня это просто нереально.
Евгения Хохолькова:
На какой момент пришелся пик вашей карьеры?
Елена Вяльбе:
Пик моей карьеры, наверное, пришелся на 1997 год, когда я выиграла 5 из 5 медалей на чемпионате мира.
Елена Вяльбе:
Подождите – время настанет. Но хотелось бы, чтобы это кто-нибудь был из наших. На самом деле, я буду уважать такого человека, из какой бы страны он ни был. Я не просто люблю свою и малую родину – Магадан – и вообще Россию. Мне предлагали иногда работать тренерами в других странах. Мне кажется, у меня бы язык отсох кому-то из других стран что-то объяснять, чтобы они потом моих же обыгрывали.
Олег Ушаков:
То есть если правильно истолковать ваши слова, то вы практически на пике карьеры обыгрывали и закончили?
Елена Вяльбе:
Я с 1997 года вообще была такая мертвая. Я потом уже думала, что мне нужно было уйти в 1997 году и не готовиться к Нагано. Но в Нагано была медаль, однако там не совсем по праву должны была я бежать, но тогда было принято решение девчонками, и я им за это благодарна. Я думаю, что на тот момент я все, что могла для команды, то и сделала.
Олег Ушаков:
Это еще раз говорит о вашем характере, то есть если не победа, то закончить сразу.
Елена Вяльбе:
Я никогда не хотела быть на вторых позициях и тем более занимать какое-нибудь 6-8-ое место.
Телезритель:
Добрый вечер! Это Александр из Костромы. Я хотел Елене задать вопрос по поводу допинга в лыжном спорте. Елена, скажите, а в ваше время, когда вы достигли своих феноменальных успехов, так ли тщательно проводился этот допинг контроль? Вы все прекрасно знаете, какой сейчас проходят допинг-контроль, и тот скандал, который был у наших лыжниц. Мне часто приходится читать и в нашей прессе, и в зарубежной, что если бы в прошлом проводился тщательный допинг-контроль советских лыжниц, то вряд ли они бы достигли таких же успехов и так далее и тому подобное. Каково ваше мнение на этот счет и как это у вас проводилось?
Елена Вяльбе:
Я не очень люблю тему допинга. Я очень категорично отношусь к этому вопросу. Я считаю, что сразу надо снимать с соревнования и сразу пожизненно дисквалифицировать. Что касается нашего допинг-контроля, то какие-то препараты, которые кто-то там применял, были другими. Все же идет куда-то быстрее, быстрее – прогресс такой. Также, как и сейчас, мы сдавали мочу, мы сдавали кровь. Я не имела к этому большого отношения, хотя после каждой гонки ходила на допинг-контороль, потому что, как правило, у первых трех берется допинг. Сейчас то же самое - та же самая кровь, та же самая моча. Просто, может быть, какие-то аппараты, на которых они это выявляют. Я думаю, вы сейчас обидели очень большую плеяду наших советских лыжниц, потому что я преклоняюсь перед каждой из них и даже та медаль, которую забрали у Галины Алексеевны Кулаковой за третье место, это была большая глупость, потому что она от насморка применяла капли в нос. Русские так тренировались так, как в то время, наверное, никто не тренировался. Поэтому в то время были такие великие победы и великие спортсмены. А что касается доказательства этому, спортсмен, который один раз выстрелил, и потом его нет очень долго, - о нем можно задуматься, как так случилось. А когда спортсмен был 10 лет в большом спорте и 10 лет все время был на виду, и там не было дальше 6-го места в Кубке мира, на Олимпиаде, на чемпионате мира. Можно ему внутренности вынуть и промыть в тазике, и вы увидете, что это колоссальный труд человека, который он делает каждый день, чтобы завоевать эту награду.
Олег Ушаков:
Вы сказали, что пик карьеры пришелся на 1997 год. У нас есть видео Олимпиад 1992 и 1994 года. Давайте посмотрим и вспомним, как это было.
Елена Вяльбе:
В 1992 году был ужасный снег. У меня совсем неплохая форма, потому что на этой Олимпиаде я завоевала 4 бронзовые награды – в каждой гонке была на пьедестале, только на третьем месте. Я первый раз в жизни бежала эстафету с первого этапа, и человек, который нам готовил нам лыжи и был вторым тренером - Николая Семенович Зимятов. Потом пошел сильный снег, и он примерно половину дистанции торил мне лыжню. Знаете, когда снег падает, первому человеку сложнее идти. Три эстафеты, которые были у меня на Олимпиадах, были удачными. Сегодня в Федерации кто-то вспомнил, что я была эстафетчица. Я в эстафете отдавалась по полной программе. Я не думала, что пускай еще 3 человека, или два. Нет, все силы, которые у меня были, я все их отдавала в эстафете.
Олег Ушаков:
А может быть, то, что вы выкладывались в эстафете, не позволило вам в личном зачете, помешало вам завоевать золотую медаль.
Елена Вяльбе:
Нет, я просто не вовремя пришла в спорт. Получается, что один год ты хорошо бежал, а другой год у тебя спад. Организм не может. Честно сказать, я раньше очень переживала, когда говорили, что у меня эстафетная награда, даже плакала, а потом поняла, что расстраиваться не стоит. Но медаль все равно одна на четверых. Я со временем поняла, что это не самое главное. Я когда стала повзрослее, когда я ушла уже из спорта, я поняла, что самая большая награда – это признание моих болельщиков. Больше этого ничего не надо.
Олег Ушаков:
Вот вы сейчас заговорили об эмоциях. Скажите, вы никогда их не скрывали, Скажите, это свойство вашего характера? Кажется, что в жизни вы более сдержанная.
Елена Вяльбе:
Да я просто пришла к вам такая сонная. После спорта я нисколько не изменилась и осталась таким же эмоциональным человеком, каким и была в спорте. Иногда по завершению гонки я могла прыгать, кричать, еще что-то, и вдруг вечером, увидев это по телевизору, я не помню этого, я не понимала, что это происходило.
Что касается моих эмоций в жизни, то я очень эмоциональный человек. Очень быстро могу заплакать, очень быстро могу начать смеяться и не могу остановиться. Я могу выплеснуть все свои эмоции – накричать. Наверное, это такой уже характер. Меня может исправить только могила.
Олег Ушаков:
Давайте вспомним 1994 год. Были ли какие-то сложности подготовки? Все-таки не 4 года…или все шло, как обычно?
Елена Вяльбе:
Это не имеет значения – 4 года, 3 года, 1 год. Просто в Норвегии в Лиллихамере мне не повезло в том, что я перед этим болела. Я не знаю, как меня поставили в эстафету. Сейчас, наверное, за 6-е место лидер радуется, а я заняла 6-е место, и меня не поставили на гонку, потому что я была худшей из русских. У нас была очень сильная команда.
Эстафету в Лиллихамере я могу вспомнить тем, что перед эстафетой, когда я стояла на старте, я не знаю, кто предложил комментаторам других стран, чтобы каждый из них что-то говорил. У нас есть такая достаточно известная девушка, журналистка Елена Вайцеховская, тоже решила сказать за родину-мать. Она говорила очень хорошо, но секунд через 40 я стала плакать, потому что это выдержать было невозможно. Это такой призыв, а я человек эмоциональный. Меня встряхнули и сказали, мол, соберись, тряпка, сейчас бежать надо. Конечно, мне хотелось всех порвать, но формы-то большой не было, чтобы я так, раз, и две минуты сразу привезла. Так или иначе, я со своей задачей справилась, но после этого я Лене сказала, что так делать нельзя. Так можно делать после старта. Это было ужасно, потому что я бежала и чувствовала, что у меня мурашки по коже от ее слов бегут. Она еще говорила с таким надрывом – не просто призыв «родина-мать зовет», а вот именно так, чтобы человек резко понял, что нужно что-то предпринимать. Позади Москва – отступать некуда, хотя еще ничего не начиналось.
Евгения Хохолькова:
Надо же, какой характер. У нас есть звонок. Добрый вечер!
Телезритель:
Здравствуйте! Елена, это Андрей из Москвы. Я услышал вашу последнюю реплику. Я хочу поблагодарить вас, вы как раз то, что составляет гордость. Я постарше вас, и спорт всегда давал такое ощущение, когда звучал гимн Советского Союза во всех соревнованиях – было ощущение, что мы сильны. Вы внесли значимый вклад в тот период, когда было не совсем просто в стране. Я хочу поблагодарить вас, вы гордость страны. Больших вам успехов!
Елена Вяльбе:
Нет, не изменилось. Я понимаю, что это мой сын, но он такой большой, такой взрослый. У него очень спокойные гены, хоть он и смесь такая – дальневосточница с эстонцем. Он спокойный, размеренный, никогда никуда не торопится, маме грубо не отвечает, к счастью. Хотя он совсем взрослый, в отличие от маленькой, которая дерзкая.
Елена Вяльбе:
Да. Правда у Полины есть няня, но это все под присмотром моей мамы, поэтому я абсолютно спокойна – и за взрослого, и за маленькую, и за дом в частности.
Евгения Хохолькова:
А ваш сын имеет какое-то отношение к спорту и вообще ваши дети и спорт – это разные понятия?
Елена Вяльбе:
Я не хотела бы взять ребенка за руку и привести куда-то. Я считаю, что это не совсем правильно, особенно сейчас, когда обязательно всех надо в теннис, а мальчиков надо в хоккей и в футбол. Ребенку 7 лет, а у родителей уже такая калькуляция - когда и сколько он заработает. Это неправильно, это просто дикость. Я считаю, что ребенка надо направить, предложить какие-то возможности, но при этом ни в коем случае нельзя заставлять. Я не хотела бы, чтобы мои дети чем-то занималось из-под палки, и потом всю жизнь меня за это ненавидели. Знаете, как музыкальную школу заканчивают, а потом говорят: «Господи!» Я слышала это очень часто.
Сын у меня не имеет никакого отношения к спорту. Сын у меня учится в университете, ему больше нравится ведущий, КВН и так далее. А Полина еще маленькая. Он очень сильно хотела ходить на бальные танцы – ей нравится. Если она скажет, что не хочет, то сиюминутно на них ходить не будет. Мне кажется, нельзя насильно заставлять. Конечно, я какое-то время поуговариваю – скажу, что, может быть, ты просто устала.
Евгения Хохолькова:
А если она скажет, что только танцы, вы повторите свою маму?
Елена Вяльбе:
Нет, не повторю по одной простой причине, так же, как и заставлять, так и по рукам бить нельзя. Вот я фанатела уже – я вставала утром в 6 часов, я бегала. В 7-8 лет я утром 10 км утром бегала кросс, потом шла в школу, потом приходила из школы, делала нужную мне работу по дому, причем не просто взять пылесос пропылесосить, а достаточно серьезное мероприятие, чтобы успеть 3 часа сбегать на лыжку, прийти с лыжки и сделать уроки. Если мама приходила с работы и что-то было не сделано, я получала по полной программе. С одной стороны, не надо заставлять, с другой стороны, может быть, она не такой фанат. Полина, конечно, артистка. Я бы хотела, чтобы она пошла в какое-нибудь театральное училище.
Евгения Хохолькова:
Желаем, чтобы мечты ваши воплотились. Елена, мы поговорили о ваших спортивных достижениях, но вы сказали, что лыжи уже в прошлом. Давайте поговорим о том, чем вы занимаетесь сейчас. Я когда изучала прессу перед эфиром, я увидела, что ваше имя связано и с партией «Единая Россия», и с клубом деловых женщин Подмосковья, и в том числе вы являетесь советником губернатора Московской области. Это уже политика, власть – совершенно другая стихия, нежели спорт, хотя, может быть, принципы построения и конкуренция похожи.
Елена Вяльбе:
Нет, это тоже все в прошлом. Эти игры закончились, и я думаю, что никогда к этому не вернусь. Я являюсь членом «Единой России» - когда еще было единство, и я была в высших кругах. Теперь это все закончилось, и теперь я, как многие в нашей стране, член партии «Единая Россия». Плачу какие-то взносы, и на этом все заканчивается. Что касается клуба «Деловая женщина», то он был создан одним из советников губернатора, и Елена Валентиновна там сейчас активно участвует в различных процессах. Я там скорее была нужна как флаг – это иногда нужно. Это было одобрено руководителем. Когда меня приглашают на какие-то мероприятия с этим связанными, я приезжаю, потому что мы все советники общаемся.
А советником губернатора я уже работаю 7 лет, и, в принципе, я заняла свою нишу, меня все это устраивает. Я не очень люблю сидеть в кабинете, писать какие-то бумажки. Я, наверное, все-таки более активный человек. Поэтому есть дети-спортсмены, с которыми есть общение. Даже иногда так бывает, что нужно приехать кого-то наградить, иногда поругать. Дети они то в школе начинают плохо учиться, то прогуливают детские спортивные школы, хотя тренеры получают за них зарплату. Работа обыденная, и я к ней привыкла. Самое главное – это то, что команда, в которой я работаю, они мне уже такие родные. Я не представляю, что я сейчас могла бы быть где-то в другом месте.
Олег Ушаков:
Тренерство и работа в Федерации – это тоже в прошлом?
Елена Вяльбе:
Тренерство точно в прошлом. Это самая большая ошибка природы. Какой я тренер?! Мне кажется, для ребят я была больше психологом, потому что именно мужская часть, когда я была эти 3 года, они со мной общались как с человеком, от которого они могли услышать то, чего не могли услышать от тренера. Я очень много приводила на наших примерах. Где-то это тоже помогало. Я с ними настолько сроднилась, и я была как будто бы такой же спортсмен, тоже 20 лет, и я вместе с ними в сборной команде. Это их сначала шокировало, но потом они поняли, что я тот человек, с которым можно чем-то поделиться. Были спортсмены, с которыми я перед гонкой гуляла до часа ночи, потому что он не мог заснуть. Вот мы ходим, я ему говорю, что давай о девушке, о погоде, о природе, а он опять вспоминает, что завтра ему бежать гонку. Я ему начинаю говорить, что так нельзя. Нужно собраться и понять, что это жизнь. Гонок будет еще миллион, и ты должен спокойно ложиться, утром просыпать и понимать, что ты готов бороться. Надеюсь, что это помогало.
Олег Ушаков:
Мы все видели, что это помогало. Скажите, то, как вы сейчас это расписываете и то, как вы об этом говорите, навевает мысли, что это вам близко и что у вас это неплохо получалось. Почему все-таки «нет»?
Елена Вяльбе:
Я скажу, что Олимпийские игры, которые были в Турине, когда я была исполняющей обязанности главного тренера, мне кажется, столько седых волос, которые появились за эти две недели, за всю мою жизнь не появилось. Я безумно переживала. Я даже в мыслях не могла представить, что я могу переживать за какой-то там лыжный спорт. Я реально не спала, я молилась, я была совсем не таким человеком, каким обычно бываю в жизни. Мне кажется, что бы меня в любой момент один из спортсменов не попросил, я бы все сделала для того, чтобы был результат. И меня, такого эмоционального человека, поберегите.
Елена Вяльбе:
Никакой волейбольной площадки нет. У нас есть одно кольцо – в баскетбол-то никто не играет. Все заняты. С собакой вот только побегать. Опять же я этого не делаю, потому что он меня не слушается, а я боюсь, что он кого-нибудь напугает.
Олег Ушаков:
Давайте вернемся к теме сборной. Когда вы пришли, было поколение великое, потом были также величины. Сейчас нет настоящей суперзвезды. Расскажите, куда все это делось, несмотря на то, что государство оказывает мощную поддержку. К чему это все приведет?
Елена Вяльбе:
Я оптимист в жизни. Я считаю, что у нас самая лучшая мужская команда в мире. У нас в этом году ужасные результаты, но при всем при этом я скажу, что это ошибка тренера. Я надеюсь, что Юрий Викторович – здравый, нормальный человек. Он это знает и понимает.
Олег Ушаков:
Я больше говорил о женской сборной.
Елена Вяльбе:
У нас сейчас не очень хорошая обстановка, потому что все звезды ушли, а молодым вырасти самим сложно. Юля вернулась в спорт. Баранова Наташа вернулась в спорт. Сейчас Ольга Завьялова родила, и тоже возвращается в спорт. Если они все будут в команде, то, конечно, конкуренция взрослых, зрелых, именитых и девчонок, которые ничего из себя в спорте не показали, а только член сборной команды, наверное, это будет хорошо. Но не факт, что через два года все побежали и завоевали 6 медалей из 6. Очень хотелось, чтобы золотые медали были и у женщин, и у мужчин. Может быть, Ольга Рочева, которая сейчас из всех такой лидер. У Жени Медведевой очень сильный стержень. Она мне напоминает Лешу Прокуророва, который очень много тренировался, но не всегда выступал на то, что заслуживает. Но, как я часто говорю, Бог все видит, и он все равно его отметил неоднократно. Леша был олимпийским чемпионом, чемпионом мира, выигрывал этапы Кубка мира, и я думаю, не гневит Бога. У Жени тоже очень сильный стержень. Юля тоже вернулась, но пока большого результата нет. Ей очень тяжело – возраст уже не девичий, второй ребенок. Это все отнимает здоровье. Только говорят, что это омоложение.
Олег Ушаков:
Как у вас получилось, что будучи профессиональной спортсменкой, вы решились родить ребенка?
Елена Вяльбе:
Мне было 19 лет. Я еще только пришла в спорт и попала в сборную команду. Так случилось. Вот такие мы были глупые – сделали ребенка. А что-либо другое сделать я боялась, потому что это было первое, но я нисколько не жалею.
Евгения Хохолькова:
Не дай Бог. Если уж Бог дает, это самое важное.
Олег Ушаков:
Елена, еще раз поздравляем вас с днем рождения. Спасибо, что пришли. Спасибо, что открыто с нами поделились. Также мы поздравляем нашу ведущую Лиину Красноруцкую, у которой тоже сегодня день рождения. А «Звездный вторник» смотрите через неделю. Сегодня у нас в гостях была Елена Вяльбе. И мы – ведущие Евгения Хохолькова и Олег Ушаков. Спасибо за внимание и всего вам доброго.
|
